Надо приехать в Сибирь, чтобы увидеть своими глазами, действительно ли весь лес здесь хищнически пилится и вывозится в Поднебесную.
Тайга режется аккуратно - ломтями. Из космоса это выглядит как сыпь на теле больного.
Кстати, можете открыть в интернете карту и найди Иркутскую область. Чуть правее - Бурятия. Видно сплошное серое пятно? Это вырубленные леса. Пятно, словно лишай, расползается на север, по рукавам рек, по нитям дорог, обволакивает городки и поселки, которые без лесов даже из космоса кажутся посеревшими и больными… Смотрим внимательнее. Берем чуть северо-западнее Байкала. Это Красноярский край. Зеленое море тайги.
Красноярский край слишком велик, чтобы объем вырубок стал очевидным. А теперь чуть увеличим… Приблизив карту, всё встаёт на свои места. Проплешины всюду. Жестоко, правда?
Высаживаемся именно здесь. Там, где видны тысячи маленьких прямоугольников. Они сыпью тянутся вдоль Ангары, стягиваются в проплешины и неминуемо соединятся друг с другом, превратясь в иркутско-бурятское пятно.
В русской тайге китайцев немного - они здесь обычно начальники. На них работают таджики, узбеки и, конечно, русские.
Видели ли Вы русскую тайгу?
Небо синее с искрящейся снежной пылью? Стволы в два обхвата? Гордые деревья-исполины? Хруст таежного наста - как скрипка в симфоническом зале? Морозный стук ангарской сосны?
Нам то же так казалось. И пробирались на «уазике» к тайге, стараясь не глядеть по сторонам.
150 километров позади, а тайги все не было. Только чахоточный лес с сединой березок. А еще страшно таращились привидения-пустыри да обглоданные пожарами сосны.
Русская тайга - это красная светящаяся в сумерках лава… Она горит здесь уже неделю. А может, месяц. Сквозь дым ползет стадо лесовозов. Словно железные жуки тащат тайгу на лесопилки, а та упирается, бедная, визжит сотнями пил. Свежеспиленный кругляк лежит в тайге в клубах дыма от горящих отходов. Тайгу разделывают рядом. Прямо посреди леса стоит «китайский город» с дизельной электростанцией, цехами, жилыми домами.
Господа из правительства, вы этого добивалась?! Вот она - глубокая переработка леса! Практичные китайцы где рубят, там и распиливают, а отходы… жгут. Горы макаронника (обрезки досок и бруса) были тут, говорят, высотой с девятиэтажный дом, а теперь лес обдает ядовитым жаром.
«Город китайцев» ненавидят даже их коллеги по ремеслу - водители лесовозов. Из-за привычки водил снимать и выкладывать в интернет все, что увидели, да еще с матерными подписями, китайцы возвели у своего города насыпь. Как китайскую стену!..
Но, ворвавшись в город, обнаруживаем что он… не китайский. Там работал весь бывший СССР: узбеки, таджики, киргизы (лишь один еле говорил по-русски). Единственного китайца мы обнаружили в избушке-администрации. Но этого начальника прикрыл русский. Двухметровый инженер встал между нами (китаец тут же исчез) и сказал четко. Похоже так звучит местный пароль: - Разрешения есть. Документы есть. Прокуратура проверила. Вопросы?
Символично. Русоволосый русский парень спокойно улыбался на фоне огня.
- Мы скоро уедем отсюда, - говорит он на прощание. - Хорошей тайги тут уже не осталось…
Возвращаемся в тяжелом молчании.
- Я забыл показать самое главное, - вдруг вспомнил лесопромышленник Василич, добросивший нас до тайги. И дал по тормозам.
- Смотри! - С фонариками подходим к бревнам, грудой лежащим у дороги. - Видишь на спиле годовые кольца?
Я долго приглядывался. Кольца были. Кажется. Тонкие-тонкие, как паутинка.
- Этой ангарской сосне лет 100, - сказал Василич, пнув анориксичное бревно. - Она в нашем красноярском климате растет очень-очень медленно. Южнее, в Иркутской области, такое дерево вырастет лет за 70. А еще южнее - в Китае - лет за 50. Так что расслабьтесь.
- Не будет здесь тайги при нашей жизни? – понятна мысль лесопромышленника. - Ладно. Но почему из нее хотя бы не сделать табуретку, стул, шкаф?...
Момент истины - штука всегда неприятная.
Стоишь у механизма, откусывающего деревья, и думаешь - зачем? Ради чего?
Железяка-полуробот манипулятор нежно обнимает лапкой сосну, та вздрагивает и вдруг падает. Механизм галантно на лету подхватывает красавицу за талию, вжик-вжик - аккуратное бревно.
И этот железный фронт неумолимо прет вперед. И где-то за горизонтом, словно в фильме «Аватар», его ждут злые аборигены - эвенки со своими священными рощами. Они ходят по судам, воюют, а толку? Их рощи проданы…
За спиной, там, где был северный лес, - свалка. Это нормально. Эти лесорубы из крупной кампании - им проблемы с экологами не нужны. Это на дальних делянах, где нет дорог и лес тащат без дороги, волоком, на тягачах, там да, страшно.
- Не люблю туда ходить, - хмурится местный охотник. - Мало кто убирает деляны, как этого требует закон, слишком дорого. Это надо видеть… Зло наступает, впечатление угнетающее, тайгу насилуют и прячут там, где никто не видит. Туда никакой лесник не дойдет. И ее труп разлагается. Идешь по лесосеке и слышишь треск - жрет ее короед…
Чепуха?
Ты в тайге всего несколько дней, но уже понимаешь - лирика это. Эмоции. Заламывание рук а-ля Гринпис.
Бессмысленно. Ничего нельзя изменить. И все же тихо привыкаешь к мысли: рано или поздно тайгу вырубят, ветра поменяют направление, изменится климат и наши правнуки проклянут нас…
Автор текста Владимир Ворсобин
